Перед вами — Церковь. Кот, Пёс, Мальчик. Очень разношёрстно и не слишком круто звучит? Что ж, именно такова первая церковь в глазах римлян и иудеев в первом веке.
Всё начинается, как у апостолов, с отрыва от насиженных привычных мест. Дядя Фёдор покидает родительский дом, чтобы искать подлинную жизнь. Без скандала, но с ясной мотивацией: здесь душно. Городская квартира – Римская империя, всё строго, всё правильно, стабильно, по инструкции, ни дышать, ни спрашивать. А в Простоквашино, это другое дело. Дальше, всё складывается по известному сценарию.
В нашей общине есть свой аналог Андрея и Петра – Шарик, верный, горячий, порывистый, действует по наитию, увлекающийся харизматик: сегодня фотограф, завтра охотник.
Матроскин унаследовал черты Павла и Иакова. Он рассудителен, любит порядок, много говорит, всегда про «дело», хозяйственен, чуть строг.
А Дядя Фёдор объединяет в себе чуть-чуть от Иоанна Богослова: мягкость, любовь, глубокую интуицию, – и от Фомы: иногда сомневается, но всегда возвращается. По совместительству он – сердце их братства.
В нашей общине есть свой аналог Андрея и Петра – Шарик, верный, горячий, порывистый, действует по наитию, увлекающийся харизматик: сегодня фотограф, завтра охотник.
Матроскин унаследовал черты Павла и Иакова. Он рассудителен, любит порядок, много говорит, всегда про «дело», хозяйственен, чуть строг.
А Дядя Фёдор объединяет в себе чуть-чуть от Иоанна Богослова: мягкость, любовь, глубокую интуицию, – и от Фомы: иногда сомневается, но всегда возвращается. По совместительству он – сердце их братства.
Они живут просто: доят, варят, копают, чинят, отдыхают. И, проходя через всё это, становятся ближе. Вот она, живая Церковь, где каждый разный, вроде и свой собственный, но всё держится на общем столе, добром слове и крепкой дружбе. И именно в этом суть, христианство ведь не про лозунги, оно про заботу. Про то, чтобы Шарику не было холодно, а Матроскину обидно. Чтобы никто не остался один.
Тут есть и свой фарисей. Его зовут Печкин. Он собирается измерять мальчика со строгой формулировкой, с уставом, с претензией: Почему у вас ребёнок без прописки?. Печкин не злой, он просто не понимает, как можно без формальности, по любви и сильно боится беспорядка. Он за правила, за так положено и так надо. Что происходит дальше? Его не побеждают, не переубеждают, не читают лекций. Ему дарят велосипед. И он, оттаяв, сам приходит вновь. Уже не как контролёр, а как добродушный сосед. Именно так добро и милость побеждают формальный закон.
Они не читают Евангелие – они его воплощают. Как умеют, по такому деревенскому, странному его изданию.
Святых там нет. Впрочем, каждый из нас не без греха. И, надеюсь, читатели простят мне мою шалость и притянутую за уши забавную аналогию, возникшую от искренней любви к мультфильму и безмерного уважения к первым христианским общинам.
Тут есть и свой фарисей. Его зовут Печкин. Он собирается измерять мальчика со строгой формулировкой, с уставом, с претензией: Почему у вас ребёнок без прописки?. Печкин не злой, он просто не понимает, как можно без формальности, по любви и сильно боится беспорядка. Он за правила, за так положено и так надо. Что происходит дальше? Его не побеждают, не переубеждают, не читают лекций. Ему дарят велосипед. И он, оттаяв, сам приходит вновь. Уже не как контролёр, а как добродушный сосед. Именно так добро и милость побеждают формальный закон.
Они не читают Евангелие – они его воплощают. Как умеют, по такому деревенскому, странному его изданию.
Святых там нет. Впрочем, каждый из нас не без греха. И, надеюсь, читатели простят мне мою шалость и притянутую за уши забавную аналогию, возникшую от искренней любви к мультфильму и безмерного уважения к первым христианским общинам.
Автор: Максим Шатовкин → Канал автора
